Глава V. Белый флаг.

Passando davanti alla carovana, i contadini salutavano allegramente.

– Salute a voi, buongiorno!

– Ci volete venire?

Erano contenti e chiassosi, come si andassero ad una festa. L'Albino si voltò a sputare da una parte, in segno di disprezzo.

– Mangiaterra! – esclamò. Ma non lo sentirono.

Zio Filippo, invece, rispondeva ai saluti, cavandosi la pipa di bocca. A guardarlo c'era da scommettere che gli sarebbe piaciuto andare con i contadini ad occupare la terra.

Проходя мимо каравана, крестьяне приветливо здоровались.

– Здравствуйте! Добрый день!

– Не хотите ли с нами?

Они были весёлыми и шумливыми, будто бы шли на праздник. Альбинос сплюнул в сторону в знак презрения.

– Землееды! – воскликнул он. Но его не слышали.Дядя Филиппо, напротив, отвечал на приветствия, вынимая трубку изо рта. Смотря на него можно было бы побиться об заклад, что он был бы рад идти с крестьянами занимать землю.

– Ma come fanno? – gli domandò Francesco.

– È facile – rispose l'ometto – quando arrivano sulla terra dei signori ci piantano la vanga.

– E allora la terra diventa loro?

– No, allora vengono i carabinieri per mandarli via. E i contadini dicono: va bene, ce ne andiamo, se ci date la terra. Siamo contadini e non abbiamo terra. Che contadini siamo?

– Но как они это сделают? – спросил его Франческо.

– Это просто – отвечал шутник – когда они придут на землю синьоров, воткнут там лопату.

– И тогда земля станет их?

– Нет, тогда придут карабинеры, что бы их прогнать. А крестьяне скажут: хорошо, мы уйдём отсюда, если дадите нам землю. Мы крестьяне и не имеем землю. Какие же мы тогда крестьяне?

Zio Filippo parlava dell'occupazione delle terra come se raccontasse una favoletta, e a Francesco quasi veniva da ridere. Ma non era una favola: ecco laggiù il corteo che abbandonava la strada maestra e prendeva un viottolo per i campi, ed ecco laggiù, in basso, lontana ed azzurra, la terra di nessuno, la terra dei signori che non la coltivavano. Il ragazzo che reggeva la pertica con la bandiera bianca non seguì il corteo: si fermo sul ciglio della strada, e salutava i suoi compagni sventolando lo straccio bianco.

Дядя Филиппо говорил о захвате земли будто рассказывал сказочку и Франческо едва сдерживался от смеха. Но это не было сказкой: вон там шествие, которое покидало главную улицу и двигалось дальше тропинкой через поля, и там внизу, далёкая голубоватая ничейная земля, земля синьоров, которые её не обрабатывают. Мальчик, который держал палку с белым флагом не последовал с остальными: он остановился на краю дороги и махал своим товарищам, развернув белый лоскут.

Francesco, Domenico e Anna si avvicinarono, dapprima timidamente, poi con più sicurezza, perché il ragazzo sorrideva.

– Salute – disse il ragazzo.

– Tu che fai? – gli domandò Anna. – Tu non vai a prendere la terra?

– C'è mio padre, con i miei fratelli. Io resto qui per dare il segnale.

– Quale segnale? – domandò Francesco.

– Se arrivano i carabinieri. Se vedo arrivare i carabinieri, faccio un segnale con la bandiera.

– E allora i contadini scappano?

Франческо, Доменико и Анна приблизились к нему сначала несмело, а потом с большей уверенностью, потому что мальчик улыбался.

– Здравствуйте – поздоровался мальчик.

– Что ты делаешь? – спросила его Анна. – Ты не идёшь брать землю?

– Там мой отец с моими братьями. Я останусь здесь, чтобы подать сигнал.

– Какой сигнал – спросил Франческо.

– Если придут карабинеры. Если я увижу, что карабинеры идут, подам сигнал флагом.

– И тогда крестьяне убегут?

– No, ma escono dalla terra, stanno tutti sul sentiero. Il sentiero è di tutti, nessuno li può mandare via. Abbiamo fatto così tante altre volte, e ogni volta ci siamo presi un po' di terra. Abbiamo vinto ogni volta.

Il ragazzo cominciò a raccontare. I tre piccoli vagabondi lo ascoltavano in silenzio, con ammirazione. Ad un tratto Domenico disse:

– Se c'era mio padre, veniva anche lui a prendere la terra.

Нет, но уйдут с земли и все встанут на тропинку. Тропинка ничейная – никто не может прогнать с неё. Мы делали так уже много раз и каждый раз забирали себе немного земли. Каждый раз выигрывали.

Мальчик начал рассказывать. Три маленькие путника тихо слушали его с восхищением. Вдруг Доменико сказал:

– Если бы здесь был мой отец, он тоже пошёл бы брать землю.

Francesco lo guardò meravigliato. Il piccolo era eccitato e rosso in viso, e si grattava in testa con il moncherino. Anna gli mise un braccio intorno al collo e rise.

– Ci veniva, io dico che ci veniva anche lui. Avrebbe preso la terra, e mi avrebbe comperato una mano nuova.

Francesco pensò:

– Certo, è un peccato che al nostro paese i contadini non vadano a prendersi la terra. La mamma non avrebbe dovuto venderci a don Vincenzo, se non fossimo stati così poveri.

Франческо смотрел на него удивлённо. Малыш был был возбуждён, лицо его раскраснелось, своей культяпкой он почёсывал голову. Анна обняла его за шею и засмеялась.

– Был бы здесь, я говорю, если бы он тоже был здесь. Взял бы землю, а мне купил бы новую руку.

Франческо подумал:

– Конечно, жаль, что в нашем селении крестьяне не ходят забирать себе землю. Мама не продала бы нас дону Винченцо, если бы мы не были так бедны.

E di nuovo guardò il ragazzo con la bandiera. Era tutto strappato, ed anche sporco. Il colore della camicia forse era stato azzurro e forse bianco, ma adesso era quasi nero. Non aveva scarpe ai piedi, e sotto la camicia non aveva maglia, ma solo la pelle bruna, graffiata in più punti. Ma l'espressione del suo viso era fiera, gli occhi gli luccicavano. Mentre parlava con i suoi nuovi amici, non perdeva di vista la strada e Domenico faceva lo stesso.

И он снова посмотрел на мальчика с флагом. Он был весь изорванный и грязный. Цвет его рубашки может быть был голубым, а может быть белым, но теперь он был почти чёрным. На его ногах не было ботинок, а под рубашкой – майки, а только смуглая кожа, исцарапанная во многих местах. Но выражение его лица было отважным, глаза его горели. Разговаривая со своими новыми друзьями, он всё время посматривал на дорогу и Доменико делал то же самое.

– Se li vedo arrivare ti avviso io – disse Domenico.

Proprio in quella si udì la voce di zio Filippo che chiamava:

– Si parte, ragazzi!

Anche l'Albino chiamava:

– Ehi, lumaconi! Volete che vi faccia correre con la frusta?

– Se avessi io una frusta – borbottò Domenico – gliela darei sulla faccia, a quel muso di coniglio.

– Если я увижу, что они пришли, предупрежу тебя – сказал Доменико.

Именно в этот момент послышался звавший голос дяди Филиппо:

– Отправляемся, ребята!

И Альбинос звал:

– Ей, улитки! Хотите, чтобы я заставил вас бежать кнутом?

– Если бы у меня был кнут – проворчал Доменико – дал бы им ему по лицу, по этой кроличьей морде.

I tre vagabondi si arrivarono lentamente, voltandosi a guardare il ragazzo con la bandiera. Questi sembrava averli già dimenticati. Fissava la strada, vigile e attento come una sentinella. Francesco provò un sentimento di invidia: gli sarebbe davvero piaciuto essere lui, a reggere la pertica per fare i segnali con la bandiera. Sentì anche che non avrebbe mai dimenticato quell'incontro.

Три странника медленно отправились, оборачиваясь на мальчика с флагом. Казалось, что он уже забыл о них. Он пристально смотрел на дорогу, бдительный и внимательный словно часовой. Франческо испытывал чувство зависти: ему очень хотелось быть как он, держать флаг и подавать им сигналы. А ещё он почувствовал, что никогда в жизни не забудет эту встречу.

Mentre camminavano, afferrò Domenico per un gomito.

– Quando torneremo al paese – disse – andremo anche noi a prendere la terra.

Per tutto quel giorno zio Filippo fu più allegro. Aveva preso dal carrozzone un mazzo di vimini e intrecciava un canestro, camminando col suo passo strascicato, e cantarellava.

Когда они шли, Франческо схватил Доменико за локоть.

– Когда вернёмся в селение – сказал он – мы тоже пойдём брать землю.

Весь этот день дядя Филиппо был в прекрасном настроении. Он достал из повозки пучок ивовых прутьев и стал плести корзинку, шагая своим неуклюжим шагом и напевая.

Due sere dopo si accamparono accanto alle rovine di qualcosa che a Francesco sembrò un ponte, ed era invece l'avanzo di un acquedotto romano. Quando scese la notte, l'orizzonte verso nord era stranamente luminoso.

– Laggiù c'e un fuoco – disse Francesco.

Zio Filippo rise, e additò il cielo con la pipa:

– Non è un fuoco – disse – è Roma. Sono le luci di Roma.

I ragazzi fissarono per un pezzo, prima di addormentarsi, quella striscia luminosa di cielo.

Через два дня они расположились рядом с какими-то руинами, которые Франческо принял за мост и которые оказались останками римского акведука. Когда спустилась ночь, горизонт к северу странно светился.

– Там что-то горит – сказал Франческо.

Дядя Филиппо рассмеялся и указал на небо трубкой:

– Это не огонь – сказал он – это Рим. Это огни Рима.

Дети долго смотрели, прежде чем заснуть, на эту светящуюся полоску неба.