Глава XIII. Азбука Франческо.

Cari ragazzi, la differenza tra questa storia e un grande romanzo di avventure sta nel fatto che qui tutto è vero, dalla prima parola all'ultima: Anna, Francesco e Domenico, i tre piccoli vagabondi affidati dai loro parenti a un impresario che li portò ad elemosinare in giro per l'Italia, sono realmente esistiti, ed esistono ancora i ragazzi come loro. Vi sono ancora famiglie che non sanno come sfamare i loro bambini. Vi sono ragazzi che hanno per scuola soltanto la strada: una scuola dura, terribile. Io ho conosciuto ragazzi che hanno attraversato l'Italia con una gabbietta col pappagallo al collo, o cantando al suono di una fisarmonica, o vendendo pianeti della fortuna. Essi non odiavano i loro genitori, per questo: capivano molto bene perché avevano dovuto abbandonare la loro povera casa, il loro villaggio miserabile.

Дорогие дети, разница между этой историей и большим приключенческим романом состоит в том, что здесь всё взаправду от первого слова до последнего: Анна Франческо и Доменико, три маленькие бродяги, вверенные их родственниками предпринимателю, который отправил их попрошайничать по Италии, действительно существуют, и существуют ещё дети такие как они. Есть ещё семьи, которые не могут прокормить своих детей. Есть ещё дети, для которых школой стала только улица: школа суровая, страшная. Я знаю детей, которые скитались по Италии с клеткой попугая на шее, распевая песни под аккордеон или продавая планеты судьбы. За это они не испытывали ненависти ко своим родителям: они очень хорошо понимали почему они были вынуждены покинуть свой бедный дом, свой убогий посёлок.

Qualcuno di questi ragazzi si è guastato: non si vive nella strada senza sporcarsi col suo fango. Qualcuno di essi è diventato un piccolo ladro, o peggio. Ma altri hanno camminato senza sporcarsi: sono rimasti buoni e sono diventati forti e coraggiosi. In questa storia io non ho voluto raccontarvi avventure incredibili, ma come Anna, Francesco e Domenico hanno conquistato la loro forza, come essi giorno per giorno sono diventati uomini. Le avventure dei pirati sono più colorite e affascinanti, certo: ma l'avventura di diventare uomo è più bella, perché è più vera.

Некоторые из этих детей испортились: невозможно жить на улице не испачкавшись её грязью. Кое-кто из них стал вором или ещё хуже. Но другие шли не испачкавшись: они оставались добрыми и стали сильными и смелыми. В этой истории я не хотел вам рассказывать о невероятных приключениях, но о том, как Анна, Франческо и Доменико обретали свою силу, день за днём становились людьми. Приключения пиратов более красочные и захватывающие, конечно, но приключение о становлении человека красивей, потому что правдивей.

Il sillabario che la maestrina di campagna aveva regalato a Francesco giaceva nel suo tascapane. Quando in una pausa del villaggio, sulla spiaggia o all'ombra di un albero, Francesco lo prendeva con delicatezza e, posatolo a terra, cominciava a sfogliarlo, tutta la miseria che circondava i ragazzi spariva, e un mondo nuovo, sconosciuto e meraviglioso, si apriva attorno a loro.

A Domenico bastava guardare le figure: la bandiera, un fiore, una nave. Non si stancava mai di guardarle: ne conosceva ogni più piccolo particolare, eppure ogni volta gli parevano diverse, più belle.

Азбука, которую сельская учительница подарила Франческо, лежала в его ранце. Когда, в перерывах между походами, на пляже или в тени дерева Франческо осторожно доставал её и, положив на землю начинал её листать, вся нищета, которая окружала детей, исчезала и новый мир, незнакомый и удивительный, открывался перед ними.

Доменико было достаточно смотреть картинки: флаг, цветок, корабль. Он никогда не уставал их смотреть: они были знакомы ему до мельчайших деталей, однако каждый раз они казались ему другими, более красивыми.

Francesco copiava sul quaderno le lettere dell'alfabeto e le prime, semplice parole di una sola sillaba. Anna non era una maestra paziente. Sapeva appena leggere lei stessa, e anche nelle sue mani la matita diventata pesante come una mazza, ma le sembrava che Francesco ci mettesse troppo tempo a imparare.

– Sei un asino – diceva – e asino resterai. Bisogna fare così, guarda.

Ma Francesco non si lasciava strappare di mano la matita.

– Voglio provare. Lasciami provare.

Франческо переписывал в тетрадь буквы алфавита и первые простые односложные слова. Анна не была терпеливой учительницей. Она сама умела пока только читать и в её руках карандаш тоже становился тяжёлым как молоток, но ей казалось, что Франческо слишком медленно соображает.

– Ты осёл – говорила она – ослом и останешься. Нужно делать так, смотри.

Но Франческо не позволял вырвать карандаш из своих рук.

– Я хочу попробовать. Дай мне попробовать.

I "grandi" della carovana non si interessavano di loro. Soltanto zio Filippo, qualche volta, si metteva in piedi dietro a loro, succhiando la sua veccia pipa. Nemmeno zio Filippo non andava a scuola.

– La mia penna è stata la vanga – diceva, ma senza ridere – ho imparato a scrivere dei bei solchi diritti nella terra, ma poi la terra l'abbiamo dovuta vendere.

E sputava, al ricordo della terra perduta.

Nemmeno gli altri ragazzi della carovana si interessavano del sillabario. L'Albino li portava sempre con sé: erano più ubbidienti e docili, con lui.

Взрослые каравана не интересовались ими. Только дядя Филиппо иногда становился позади них, потягивая свою старую трубку. Дядя Филиппо тоже не ходил в школу.

– Моей ручкой была лопата – говорил он, но без смеха – я научился писать красивые прямые борозды на земле, но потом нам пришлось продать землю.

И сплёвывал, вспоминая о потерянной земле.

Другие дети каравана тоже не интересовались азбукой. Альбинос водил их всегда с собой: его они больше слушались.

Durante le marce, Francesco si sforzava di riconoscere le lettere che aveva studiate nei cartelle stradali. Restava impalato a guardarli per molti minuti, finché dal groviglio di lettere una usciva e gli correva dritto negli occhi.

– Quello è O – diceva – e quell'altro è T.

Anna compitava allora tutta la parola. Ma fu un gran giorno quando Francesco riuscì da solo a leggere tutto un cartello. Si mise a ballare e non finiva più di gridare la meravigliosa parola: Molinella! Molinella!

Во время походов Франческо силился распознать буквы, которые он встречал на дорожных указателях. По нескольку минут он вглядывался в них до тех пор, пока одна буква не выделялась из путаницы букв и не бросалась ему прямо в глаза.

– Это О – говорил он – а эта другая Т.

Тогда Анна читала по слогам всё слово. Но настал тот великий день, когда Франческо смог самостоятельно прочитать весь указатель. Он принялся выплясывать, непрестанно выкрикивая удивительное слово: Молинелла! Молинелла!

Avevano lasciato il mare da alcuni giorni, ormai, vagavano di paese in paese nella pianura emiliana. Veramente Francesco leggeva "Molinella" con una sola "elle", e quando zio Filippo gli disse il nome esatto del paese non si voleva arrendere:

– Voi non sapete leggere – diceva, eccitato – ma io sì.

– Ci sono tante cose che non si imparano sui libri – disse zio Filippo – non te lo scordare, professore.

Da quel giorno zio Filippo prese a chiamarlo scherzosamente "professore".

– Bene, come va professore? Come sta oggi l'alfabeto?

– E come farai?

Они покинули море на несколько дней и теперь бродили из селенья в селенье по эмильянской равнине. На самом деле Франческо читал "Молинелла" с одним только "эль", и когда дядя Филиппо подсказал ему правильное название города, тот не хотел сдаваться:

– Вы не умеете читать – говорил он возбуждённо – а я умею.

– Есть много вещей, которые не выучишь по книгам – говорил дядя Филиппо – не забывай об этом, профессор.

С этого дня дядя Филиппо стал звать его в шутку "профессор".

– Хорошо, как дела, профессор? Как поживает сегодня алфавит?

– Sempre lo stesso, zio Filippo. Sapete, presto scriverò a casa.

– Ma tua madre non sa leggere.

– Non importa. Sarà contenta lo stesso. Andrà a farsi leggere da Michele il cenciaiolo.

La sera stessa mise in atto il suo progetto, con l'aiuto di Anna. Per la verità qualche parola la scrisse Anna, e qualche altra la copiarono direttamente dal sillabario, anche se non c'entrava con il discorso. Per esempio, Francesco volle ad ogni costo scrivere sul foglio il nome di tutti i paesi che avevano attraversato da quando aveva cominciato a leggere i cartelli stradali.

– Всё так же, дядя Филиппо. Знаете, я скоро напишу домой.

– Но твоя мать не умеет читать.

– Не важно. Всё равно она будет довольна. Она пойдёт к Микеле старьёвщику и попросит его прочитать.

В тот же вечер он принялся претворять в жизнь свои намерения с помощью Анны. На самом деле несколько слов написала Анна и несколько других они переписали прямо из азбуки, невзирая на то, что получалась бессмыслица. Например, Франческо во что бы то ни стало хотел написать на листке названия всех селений, в которых они побывали с тех пор как начали читать дорожные указатели.

Errori ce ne dovevano essere parecchi, ma quando la lettera fu finita – due pagine intere di parole – i tre ragazzi rimasero a guardarla senza fiato per un bel pezzo.

Essa diceva (ma io ve la trascrivo senza gli errori):

"Cara mamma, noi stiamo bene e speriamo anche voi, e Peppe e Rina. Il lavoro non è tanto e il mangiare basta. Non pensate per noi. Quando torneremo a casa prenderemo la terra e avremo da vivere tutti insieme. Anna mi ha insegnato a scrivere e leggere. Queste paesi non più belli del nostri e i contadini ci aiutano. State bene e tanti saluti e baci dai vostri figli. Francesco e Domenico".

Не обошлось без ошибок, но когда письмо было закончено – целых две страницы слов – дети долго стояли и смотрели на него затаив дыхание.

Вот, что в нём было написано (но я привожу вам его содержание без ошибок):

"Дорогая мама, у нас всё хорошо и надеемся, что и у вас тоже и у Пеппе с Риной. Работы не много и еды хватает. Когда мы вернёмся домой, возьмём землю и будем все вместе зарабатывать на жизнь. Анна научила меня писать и читать. Эти селения не красивей наших и крестьяне нам помогают. Будьте здоровы, наилучшие пожелания и поцелуи от ваших детей. Франческо и Доменико".

Sotto le firme c'erano le parole: "ramo, nave, bastimento, bandiera", e i nostre di sei o sette paesi.

– Lei capirà perché li abbiamo scritti, non dubitate – assicurò Francesco.

Mise la lettera nel tascapane, mentre Anna correva ad aiutare zia Teresa a preparare la cena.

– Domani – disse Francesco – mi farò aiutare da un contadino a scrivere la busta e a spedirla.

Под подписью были слова: "ветка, корабль, пароход, флаг", и шесть или семь наших селений.

– Она поймёт, почему мы их написали, не сомневайтесь – заверил Франческо.

Он положил письмо в ранец, а Анна побежала помогать тёте Терезе готовить ужин.

– Завтра – сказал Франческо – я попрошу одного крестьянина помочь написать конверт и отправить его.

Quella notte dormì con la testa appoggiata al tascapane e gli sembrava che ne uscisse uno strano tepore. Si destò più volte con la paura che qualcuno gli rubassi la lettera, e ogni volta aprì il tascapane per vedere che stesse sempre al suo posto.

La mattina dopo la spedì. Quella sera arrivarono a Ferrara.

Этой ночью он спал, положив голову на ранец и ему казалось, что оттуда исходит какое-то странное тепло. Несколько раз он просыпался в страхе, что кто-нибудь украдёт у него письмо, и каждый раз открывал ранец, чтобы посмотреть по-прежнему ли оно на месте.

Наутро он отправил его. Вечером они прибыли в Феррару.