В одном домике жили пять музыкантов. Жили они очень дружно и весело. Каждый день музыканты устраивали большой концерт и каждый раз один другому старался доказать, что именно он играет лучше всех. После концерта они доставали большой журнал концертов и записывали в нём все названия сонат, квартетов и симфоний, которые успели сыграть за день. А ещё у них была собака, которая выла под звуки трубы, кошка, которая кусала за щиколотки скрипача, когда тот чесал смычком струны своей скрипки и роза, которая просто стояла на подоконнике и на которую никто не обращал особого внимания, а кошка даже ненавидела её за то, что та была колючая. Однажды после очередного концерта музыканты вдруг заметили, что роза поникла, а её красивые алые бутончики стали терять свои лепестки. Собака залаяла, кошка замяукала — кто знает, может быть даже она была довольна, что роза поникла, а один из музыкантов — тот, который играл на скрипке и дирижировал остальными, воскликнул:
— Друзья, что-то случилось с нашей розой. Наверное она заболела.
Тогда трубач, посмотрев на розу и желая показать своё умение создавать музыкальные образы, сыграл глиссандо от самой высокой ноты, которую только мог извлечь из своей золочёной трубы, до самой низкой. Услышав подобную ритурнель, в разговор вступил барабанщик:
— Она точно поникла оттого, что ей грустно — давайте развеселим её. И не дожидаясь ответа барабанщик стал громко барабанить марш на четыре четверти.
— Нет, я уверен, что роза совсем не любит марши, — закричал скрипач — он вынужден был кричать, потому что барабанщик стучал в своей барабан что есть мочи, — позволь мне сыграть для неё кантилену.
Барабанщик прекратил барабанить и скрипач заиграл кантилену. Кантилена была очень красивой и всем она очень понравилась — всем, кроме кошки, которая не замедлила больно укусить маэстро за щиколотку, отчего скрипач даже вскрикнул. Когда он наконец закончил играть, в разговор вступил пианист:
— Красиво у тебя получается, — обратился он к скрипачу, но знаешь, скрипке не хватает гармонии, чего не скажешь о рояле и я хочу сыграть для нашей розы очаровательный ноктюрн.
Все одобрительно закачали головами и пианист начал играть. Едва прозвучал заключительный аккорд, заговорил виолончелист:
— Только виолончель обладает поистине человеческим голосом и уверяю вас — только она способна вылечить розу. Музыканты зашумели. Они хорошо знали, что звучание виолончели действительно напоминает человеческий голос, но они не желали признавать, что только она имеет подобные лечебные свойства. Больше всех возмущался гитарист:
— У гитары тоже голос неплохой и уж поверьте — гармонии ей хватает!
Тут они все разом, стали играть на своих инструментах, да так громко, что на шум прибежала соседская девочка.
— Господа музыканты, отчего вы так расшумелись? — звонкий голос девочки заставил всех прекратить играть. А может быть они прекратили играть потому, что девочка, желая остановить музыкантов, ещё и громко захлопала в ладоши — может они решили, что это апплодисменты, которые звучат именно тогда, когда всё уже сыграно. Музыканты рассказали девочке, что их роза заболела и что они пытаются вылечить её игрой на своих интрументах. Тогда девочка подошла к розе и едва взглянув на неё сразу выбежала из комнаты. Музыканты с недоумением смотрели друг на друга. Почему девочка убежала — они никак не могли взять в толк. Но вскоре девочка вернулась — в руках она держала маленькую лейку. Девочка полила из неё розу и с укоризной оглядев музыкантов лишь сказала:
— Эх вы, мастера мелодий и гармоний!