Глава XI. Навстречу морю.

– Non vi avvicinate, sono zingari – continuava a gridare la scolaretta.

– Quella stupida – mormorò Anna – se riuscissi a prenderla per le trecce, le farei vedere io chi sono gli zingari.

– Però è una bella scuola – disse Francesco.

Molti bambini ormai si erano avvicinati al cancello, incuriositi dall'aspetto dei tre piccoli vagabondi. E dietro loro, tranquilla e seria, una signora anziana, con i capelli grigi ed uno scialletto nero sulle spalle. Gli scolaretti le fecero largo, e qualcuno delle più piccole le si appese al braccio, per farsi coraggio.

– Не приближайтесь к ним, это цыгане – продолжала кричать школьница.

– Какая глупая – проворчала Анна – если бы я могла схватить её за косы, я показала бы ей кто тут цыгане.

– Однако, эта школа красивая – сказал Франческо.

Много детей уже приблизились к калитке, заинтересованные видом трёх маленьких путешественников. И позади них, спокойная и серьёзная, пожилая седовласая синьора с чёрной шалью на плечах. Школьники расступились перед ней, а кто-то из самых маленьких повис на её руке, чтобы чувствовать себя смелее.

– Buongiorno – disse la maestra con un leggero sorriso. – Venite da lontano?

I tre non risposero, ma Anna arrischiò un sorriso anche lei.

– Non sono zingari – spiegava la maestra ai suoi ragazzi – sono bambini, che vengono dal Mezzogiorno, forse il loro paese è stato distrutto dalla guerra.

Le cose non stavano proprio così, ma Anna accennò di sì lo stesso, per far piacere alla maestra; e in fondo, non era poi tanto diverso dalla verità.

– Здравствуйте – поздоровалась учительница с лёгкой улыбкой. – Вы прибыли издалека?

Все трое молчали, но Анна отважилась улыбнуться в ответ.

– Это не цыгане – объяснила учительница своим ученикам – это дети, которые прибыли с Юга, может быть их посёлок был разрушен войной.

Это было не так, но Анна всё равно утвердительно кивнула, чтобы сделать приятное учительнице; в конце концов, это не сильно отличалось от правды.

– Credo di sì. A casa ho tutti i quaderni, e il libro di lettura. Mi piaceva andare a scuola. Ma poi non avevo più le scarpe e il grembiule, e doveva aiutare la zia con i bambini piccoli, e così non ci sono più tornata.

Qualcuno degli scolaretti rise, additando Francesco e Domenico: – Non sono mai andati a scuola, non sanno leggere e scrivere, sono proprio due somarelli!

La maestra scosse il capo.

– Non è colpa loro. Se avessero potuto andarci avrebbero imparato forse meglio di voi. Non è vero? – e si chinò verso Francesco, che fece di sì con la testa.

– Думаю, да. Дома у меня есть все тетради и книга для чтения. Мне нравилось ходить в школу. Но потом у меня не стало больше ботинок и фартука, и я должна была помогать тёте ухаживать за двумя маленькими детьми, так я больше туда и не вернулась.

Кто-то из школьников засмеялся, показывая пальцем на Франческо и Доменико: – Они никогда не ходили в школу, не умеют читать и писать – ну, прямо, два ослика!

Учительница покачала головой.

– Это не их вина. Если бы они могли туда ходить, то возможно учились бы лучше вас. Не правда ли? – и она кивнула в сторону Франческо, который утвердительно кивнул в ответ.

– Non ce l'hai la lingua?

– Sì, – disse Francesco, e rise.

Non ti piacerebbe imparare a leggere?

– Be', sì ... ma come devo fare?

– Ti può aiutare Anna. Sarà la tua maestra.

Anna si mise a ridere.

– Chissà che maestra ... non sono nemmeno sicura di ricordarmi proprio tutto.

– Vi darò un sillabario – disse la maestra.

– Se l'Albino ce lo vede – disse Domenico – ce lo butta nel fuoco.

– Chi è l'Albino?

– У тебя нет языка?

– Да, – сказал Франческо и засмеялся.

Тебе не хотелось бы научиться читать?

– Ну, да ... но как мне это сделать?

– Тебе может помочь Анна. Она станет твоей учительницей.

Анна рассмеялась.

– Какая из меня учительница!... Я даже не уверена, что всё помню.

Я дам вам азбуку – сказала учительница.

Если Альбинос её увидит – сказал Доменико, бросит её в огонь.

– Кто такой Альбинос?

Francesco le raccontò in poche parole. Quando ebbe finito, vide con stupore che qualche scolaretto aveva le lacrime agli occhi. Il suo racconto era dunque tanto doloroso? Tutto quel che era successo a lui, ad Anna e a Domenico, gli sembrava naturale. Ora, di fronte a quei ragazzi che avevano una casa, una madre, e una scuola pulita, un cortile, una maestra gentile e buona, non provò invidia né dolore, ma – strano – una certa fierezza.

– Loro piangono a sentir raccontare queste cose – pensò – e noi le abbiamo sopportate senza piangere.

Франческо рассказал ей вкратце. Когда он закончил, то увидел что у некоторых учеников на глаза навернулись слёзы. Его рассказ был настолько печальным? Всё, что случилось с ним, с Анной и с Доменико казалось им живой правдой. Теперь, перед этими детьми, у которых был дом, мама, чистая школа, двор, добрая и любезная учительница, они не испытывали ни зависти, ни боли, но – странно – какое-то необъяснимое чувство гордости.

– Они плакали, слушая об этом – подумал Франческо – а мы всё это переносили без слёз.

– Dobbiamo andare – disse Domenico. Per tutto il tempo che erano rimasti lì aveva tenuto infilato nella tasca della giacca il suo braccino mutilato, secondo la sua vecchia abitudine. La maestra doveva aver notato qualcosa, ma non disse nulla, soltanto lo accarezzò dolcemente sul capelli. E lui, che non poteva sopportare queste cose da nessuno, stavolta non si offese.

La maestra si fece portare un sillabario e lo diede a Francesco, che non osò nemmeno sfogliarlo.

– Мы должны идти – сказал Доменико. Всё то время пока они находились там, он по старой привычке держал свою изувеченную руку в кармане куртки. Учительница должно быть что-то заметила, но ничего не сказала, а только нежно погладила его по голове. А он, который не выносил такие вещи ни от кого, на этот раз не обиделся.

Учительница велела принести азбуку и дала её Франческо, который даже не осмелился её открыть.

– Ecco, ora avete un amico di più – disse la maestra – ora siete in quattro, col sillabario.

– Fammelo vedere – disse Anna. E lo aprì con delicatezza: le pagine colorate, le grandi lettere disposte in file irregolare eppure ordinate, le destarono all'improvviso vecchi ricordi di scuola. Seguì le righe con occhi impazienti, sillabando fra le labbra, e con sua meraviglia si accorse di saper leggere correntemente, che sulle prime le danzavano davanti senza dirle nulla, le rivelavano il loro significato ... Mare, rama, terra, mamma ... Senza accorgersene, cominciò a leggere ad alta voce:

– Вот, теперь у вас появился ещё один друг – сказала учительница – теперь вас четверо, вместе с азбукой.

– Дай мне её посмотреть – попросила Анна. И она осторожно открыла её: цветные страницы, большие буквы, расположенные неровными рядами, но всё же упорядоченными, внезапно пробудили в ней давние воспоминания о школе. Она пробегала строчки нетерпеливыми глазами, проговаривая одними губами слоги и, к своему удивлению, заметила, что может читать бегло, что поначалу плясавшие перед ней и ни о чём не говорившие слова, раскрывали ей своё значение... Море, ветка, земля, мама... Сама того не замечая, она стала читать вслух:

– Ramo di more, ramo d'amore...

E rise eccitata: So leggere, ha sentito?

– Sarai una buona maestra. Dovrete avere anche un quaderno e una matita.

Uno degli scolaretti scappò via e tornò con un quaderno e una matita.

– Prendi questi – disse. E come per scusarsi aggiunse: – Dopo lo dico alla mamma.

– Ветка тутовника, ветка любви...

И она рассмеялась взволнованно: Я умею читать, вы слышите?

– Ты станешь хорошей учительницей. Вы должны ещё иметь тетрадь и карандаш.

Один из школьников убежал и вернулся с тетрадью и карандашом.

– Возьми эти – сказал он. И, как бы извиняясь, добавил: – Потом я скажу об этом маме.

Quando i tre ragazzi si allontanarono, tutti i ragazzi si assieparono sul cancello e li salutavano agitando le mani e gridando. La maestra, in piedi in mezzo a loro, con le braccia conserte, strette sotto lo scialletto, continuò a sorridere per un pezzo.

Quel giorno stesso ebbero un'altra sorpresa: il mare.

All'improvviso mentre scendevano una collina che la primavera avanzata rendeva festosa come un giardino, videro la placida distesa verde-azzurra dell'Adriatico. Non trovarono parole per la meraviglia. Era così bello che sembrava di aver voglia di piangere, e si rideva, o tutto al contrario.

Школьники столпившись у ворот, прощались с удаляющимися путешественниками, махая руками и крича им вослед. Учительница, стояла посреди них, скрестив руки под шалью, и не переставала улыбаться.

В тот же день детей ждал ещё один сюрприз: море.

Неожиданно, когда они спускались с холма, который наступающая весна нарядила будто сад, пред ними предстала безмятежная зелёно-голубая ширь Адриатики. Они не могли выразить своё удивление. Это было так красиво, что хотелось плакать или, наоборот, смеяться.